та которая не эта
«Этот — трудяга. Этот пашет. Он своего добьется», — говорили о нем.
И он пахал.
Он шел в лаптях по пашне, грузно налегая на плуг, и выпятив нижнюю челюсть, угрюмо приговаривал: «Надо пахать, пахать, надо больше пахать...»
И он шел и па всем своем пути пахал и пахал с утра до вечера, оставляя глубокую дымящуюся борозду.
Так он перепахал все поле много раз вдоль и поперек.
Но странное дело: у него почему-то так ничего и не выросло.
Мораль. Мало пахать, нужно ведь что-то еще и сеять.
И он пахал.
Он шел в лаптях по пашне, грузно налегая на плуг, и выпятив нижнюю челюсть, угрюмо приговаривал: «Надо пахать, пахать, надо больше пахать...»
И он шел и па всем своем пути пахал и пахал с утра до вечера, оставляя глубокую дымящуюся борозду.
Так он перепахал все поле много раз вдоль и поперек.
Но странное дело: у него почему-то так ничего и не выросло.
Мораль. Мало пахать, нужно ведь что-то еще и сеять.